В плену гамулов - Анна Рыжак

Сашка поцеловал ее в раскрытую ладонь.

— Ты не против?

Настя, улыбаясь, отрицательно покачала головой.

— Давно ты чувствуешь себя смартфоном с разряженной батарейкой? Много работы? — он не стал выпускать ее руку из своей.

— Постоянно. Каждый день и каждый час. Это моя особенность. И дело не в количестве работы. Я обожаю то, что делаю. Но мне нужны постоянные перерывы, побыть в тишине, выпить чай или просто полежать с закрытыми глазами. Иногда думаю о том, чтобы начать работать дистанционно, уйти из коллектива, потому что в течение дня пропитываюсь чужой энергетикой и настроением каждого коллеги. Даже если кто-то будет в плохом настроении, злиться, нервничать и просто при этом молчать, это для меня настоящая пытка. Мгновенно ощущаю то же самое, меня распирают те же эмоции. От этого тяжело. Но боюсь уйти от традиционного метода работы и начать работать на себя.

— Нужно с чего-то начинать. Например, съездить куда-нибудь, оторваться от привычного образа жизни. Хочешь поехать со мной на Камчатку? Я буду твоим проводником. Покажу тебе удивительной красоты природу. Можешь взять с собой краски и альбом, нарисовать там несколько эскизов. Где еще вдохновляться, как не в этом затерянном диком уголке нашей страны? В горах заряжаешься энергией. Вернемся в Новосибирск полными сил и новых идей.

Предложение было интересное. Насте раньше никогда не приходилось уезжать настолько далеко от дома и родителей. Она вертела в руках вилку и раздумывала.

«Компания для поездки неплохая, Сашка очень симпатичный парень, добрый, умный, с ним спокойно», — думала она. Но ее мучило неприятное чувство, источник которого она не могла определить. Что-то засело в душе, как заноза. Предчувствия с ней бывали и раньше. И когда она открещивалась от них, уговаривала себя, что ей кажется, потом оказывалось, что тело ее предупреждало неспроста.

«Наверное, это просто страх поездки, разлуки с малой родиной и семьей».

— Поеду! — сказала она Сашке.

Настя снова предала себя, решила не обращать внимания на внутренний маячок.

Глава 30. Спор с феминисткой

Командировка Катерины подходила к концу. На завтрашний день был запланирован вылет в Москву. Она сидела на подоконнике в гостинице и смотрела в окно на карликовые березки и елки. Она приехала в Новый Уренгой после посещения месторождения Каменомысское-море, где в составе рабочей группы проверяла подготовку к установке ледостойкой стационарной платформы.

Без внимания Егора уже чего-то не хватало. Он вошел в ее жизнь и многое принес с собой: новые знания, интересы, милые привычки. Предупредительный, обходительный, образованный, воспитанный и тактичный молодой человек будто всегда был рядом: писал, звонил, беспокоился. «Пашка, конечно, красавчик», — думала Катерина, — «но с Егором так душевно, можно просто помолчать».

Она вспомнила, как он сбил ее на сноуборде, лицо у него было весьма виноватое. Катерина улыбнулась. Потом мысли вернулись к тем вечерам, когда они катались по ночной Москве, пили кофе, беззаботно болтали на набережной о всякой ерунде, о работе, о ситуации в мире, о книгах и творчестве художников.

«У него очень добрая улыбка, рядом с ним чувствуется безграничное спокойствие и безмятежность», — думала она.

В дверь ее номера постучали. Катерина вздрогнула от неожиданности, слезла с подоконника и приоткрыла дверь. Это была Вера Михайловна, ведущий инженер.

— Катюша, нас коллеги пригласили посмотреть чум перед отъездом. Пойдём? Не все же работой заниматься.

— Хорошо. Сейчас переоденусь и встретимся в холле.

***

Катерина с коллегами приехала в этнопарк в тундре, где стоял чум, укрытый тёплыми оленьими шкурами. Возле него гуляли три оленя.

— Какие хорошенькие! — Катерина сразу направилась к ним.

У животных были мудрые и добрые глаза, будто они знали все об этом мире и о смысле жизни. Рогатые мирно жевали ягель и мелкие кустарники, не обращая внимания на посетителей. Катерина погладила одного по спине, воздушная шубка оказалась довольно мягкой на ощупь.

— Для нас олень — священное животное, без него мы не представляем своего существования.

Катерина обернулась, рядом стоял ненец в национальной одежде — в ярко-синей маличной рубахе, подвязанной вышитым поясом.

— Еда, одежда, транспорт — это все олень, — продолжал мужчина.

— Они очень добрые на вид, — ответила ему Катерина.

— Так и есть, олень — наш друг.

Ненец подошёл к оленю и погладил его по морде.

— В тундре сейчас много трубопроводов, дорог и линий электропередач! Это мешает сезонным перемещениям северного оленя. И даже может привести к его полному исчезновению. Мы в гыданской тундре стараемся оберегать наши стада. Каждый олень для нас — на вес золота. Помогают нам наши лайки, — местный житель указал на белого, пушистого пса неподалёку, который вилял хвостом и, кажется, ждал угощения.

Катерина почувствовала себя неловко. Ведь и она работает в системе добычи ископаемых.

Коллеги разбрелись по этнопарку, кто-то трогал шкуры, кто-то фотографировался с собаками. Катерина тоже не упустила возможность запечатлеть себя рядом с оленями и ненцем Нойко. Она удивилась сама себе, что первой мыслью было поделиться этими моментами с Егором, а не с братьями, не с мамой и не с подругами. Она открыла мессенджер и отправила несколько снимков Егору. В ответ получила смущённый смайлик с вылетающими из него сердечками. Катерина улыбнулась.

«Наверное, сидит на скучном совещании», — подумала она.

Наконец, хозяйка пригласила туристов в чум. Едэйне угощала дорогих гостей наваристым бульоном из оленины, строганиной из муксуна и морошкой.

Катерина с Верой Михайловной удивлялись, что у ненцев нет кроватей и вообще мебели в привычном понимании.

— Это из-за того, что они постоянно кочуют, я так думаю, — шепнула коллега.

— Наверное, — кивнула Катерина.

Пока гости угощались северными деликатесами, Едэйне немного рассказала о жизни ненцев:

— Обязанности у нас строго распределены. Например, установкой чума всегда занимаются женщины. Тридцать минут, и из сорока шестов и сшитых вместе оленьих шкур получается тёплый дом с очагом посередине — металлической печкой. Если нужна вода для чая или супа, выходим наружу, отрубаем кусок снега и растапливаем его в кастрюле на печи. Одежду изготавливаем вручную. Одному члену семьи нужно по четыре малицы на все случаи жизни, поэтому шьём очень много, не скучаем.

На что Вера Михайловна опять шепнула Катерине:

— Это тебе не в Москве в комфорте жить. Сначала дом построй, потом ужин на всех свари, а вечером, знай, сиди одежду шей. Где феминистки? Не защищают этих бедных женщин от эксплуатации.

Катерина повернулась к ней, ее губы дрогнули в улыбке, она ответила ей на ухо:

— По-моему, они довольны. Радуются каждой мелочи. Живут своим трудолюбием. У них нет ничего и одновременно есть всё. Потрясающая свобода и бескрайний простор тундры.

— Мы с тобой это ещё обсудим в самолете, мне есть, что